Спускаясь по лестнице, я думал, что нужно будет приехать заостальными вещами, но ощущение было такое, будто ухожу навсегда.

Клер раскроет шкафы, убедится, что я забрал лишь самоенеобходимое, опустится в кресло и обронит скупую слезу. А может, выплачетсявволю, кто знает. В любом случае мой уход не станет для нее трагедией. Онаумеет приспосабливаться к обстоятельствам.

Свобода не вызывала радости.

Похоже, мы оба, Клер и я, проиграли.

Я заперся в кабинете. Воскресенье выдалось более холодным,чем суббота. На мне были плотные вельветовые брюки, толстый свитер и шерстяныеноски. Поверх газеты я наблюдал за паром, струящимся от двух чашек кофе настоле. В здании имелась система отопления, но у меня не было ни малейшегожелания возиться с ней.

Я тосковал по роскошному кожаному креслу – на роликах,вращающемуся, с подлокотниками и регулируемым наклоном спинки. Я восседал наусовершенствованном складном стуле для пикника, не слишком удобном для менееэкстремальных условий. А мне так он вообще казался орудием пытки.

Исцарапанный, шаткий – вот-вот развалится – стол притащили,похоже, из школы, давно закрытой из-за отсутствия учеников: большая коробка сшестью ящиками, выдвинуть из которых можно только четыре.

Клиентам предназначались два складных стула – один черный,другой зеленый невиданного оттенка.

Стены, выкрашенные десятилетия назад, приобрели унылыйбледно-желтый цвет, краска кое-где потрескалась и облупилась; с потолкасвешивается паутина. Единственное украшение – плакат в рамке, призывающий людейдоброй воли принять участие в марше протеста, намеченном на март 1988 года.

Дубовый пол изрядно обшарпан. В углу рядом с мусорнойкорзиной облезлая щетка – вежливый намек на самообслуживание.

О, сколь многие первые стали последними! Увидь меня Дорогойбратец Уорнер здесь, в воскресенье, дрожащим от холода, за убогим столом,запертым на ключ из опасения быть ограбленным клиентом, он разразился быпроклятиями столь изысканно-образными, что ценитель словесности не преминул бызапечатлеть их на скрижалях истории.

Богатое воображение не позволило мне представить реакциюродителей. А ведь очень скоро придется позвонить им и нанести двойной удар: япоменял работу и жилье.

Громкий стук в дверь заставил меня уронить газету. Неужтолихие люди прознали о легкой добыче? После серии ударов я осторожно подошел кдвери и увидел сквозь решетки и толстое стекло знакомую фигуру.

Барри Нуццо сгорал от нетерпения быстрее очутиться вотносительной безопасности. После продолжительной возни с засовами и замками явпустил его.

– Ну и нора! – Пока я запирал дверь, он успел осмотреться.

– Оригинально, правда?

Что крылось за неожиданным визитом?

– Настоящая дырка в заднице.

Медленно стягивая перчатки, Барри обогнул стол СофииМендоса, стараясь не обрушить гору папок.

– Зато почти нет накладных расходов, – похвастал я. – Вседенежки текут прямо в карман.

Мы частенько подшучивали над компаньонами, которыесоревновались в роскоши кабинетов, а на еженедельных совещаниях ужасалисьнакладным расходам.

– И ты пришел сюда ради денег? – удивился Барри.

– Ага.

– Ты сошел с ума.

– Я услышал призыв свыше.

– Галлюцинации?

– Ты явился поставить диагноз?

– Я разговаривал с Клер.

– Что она сказала?

– Что ты переехал.

– Это правда. Мы разводимся.

* * *

– Откуда у тебя синяки?

– Подушка безопасности.

– Ах да, я забыл. Кажется, немного погнулся бампер.

– Самую малость.

Барри повесил было пальто на спинку стула и снова оделся.

– Низкие накладные расходы за счет неуплаты за отопление?

– Бывает, но не чаще чем раз в месяц.

Он прошелся вдоль стен, заглядывая в каморки.

– На чьи деньги существует контора?

– Есть некий фонд.

– И дела идут под гору?

– Да, с бешеной скоростью.

– Как ты нашел это местечко?

– Мистер входил в число клиентов. Здесь работают те, ктопредставлял его интересы.

– Бедняга Мистер. – Барри обвел взглядом стены. – Как тыдумаешь, он пошел бы на убийство?

– Нет. Его просто никто не хотел слушать. Обычный бездомный,которому очень хотелось быть услышанным.

– А тебе не приходило в голову броситься на него?

– Я собирался только вырвать пистолет и пристрелить Рафтера.

– Жаль, не получилось.

– Надеюсь, еще повезет.

– Кофе есть?

– Найдется. Садись.

Не к чему было Барри тащиться вслед за мной – кухняоставляла желать лучшего.

Я вымыл кружку, налил кофе и пригласил Барри в свой кабинет.

– Недурственно, – заметил он с порога.

– Вот отсюда и ведется стрельба по самым трудным мишеням, –с гордостью сообщил я.

Мы уселись за стол, друг напротив друга. Стулья скрипнули впопытке сложиться навек.

– И ты именно об этом мечтал, когда учился?

– Я не помню учебы. В моей подбивке слишком много часов.

Наши взгляды наконец встретились. В глазах у Барри не былони смешинки. Шутки кончились. Я подумал о микрофоне. Если они Гектора вынудилиприхватить “жучок”, то могли и Барри. Естественно, он отказывался, но поддавлением сдался. Я враг.

– Значит, ты пришел сюда в поисках Мистера?

– Похоже.

– И что обнаружил?

– Неужели перед тобой идиот, Барри? Вообще, что происходит?Индейцы окружили бледнолицего? Вы ступили на тропу войны?

В глубокой задумчивости он попробовал кофе.